Подземелья Аркаима [СИ] - Галина Андреева-Сапфиро

Через несколько дней после ночевки в ущелье в конце августа я решился попробовать посмотреть на мир 'третьим глазом'. Было около двенадцати ночи. Я распахнул створки рамы и выглянул наружу. Половинка Луны поднималась из-за соснового бора. Увядшая трава под окном и кусты в конце поляны казались в ее свете грязно-коричневыми. Я несколько раз глубоко вздохнул, унимая сердцебиение, закрыл глаза и сосредоточился. Когда мысли замедлили свой бег, сделал усилие, которое трудно выразить словами, и открыл глаза. Мир преобразился, стал выпуклым, более четким и ярким. Зрение приобрело панорамность и остроту. Я видел окружающее в отдалении также отчетливо, как и вблизи. Мысли возобновили свой бег по закоулкам мозга, но видение не пропадало. Через несколько минут я вернул обычное зрение. С тех пор я каждый вечер, перед тем как лечь спать, тренировался в новом видении. Через месяц переход в иное состояние уже давался мне без труда. Мне не нужно было готовиться, настраиваться и напрягаться, это делать стало не труднее, чем поднять руку.

Кроме того я пытался развивать визуализацию, создавая в своем воображении устойчивый виртуальный мир, в котором с помощью мысли можно было действовать так же, как в компьютерной игре на дисплее компьютера. И мне это удавалось. Пока виртуальный мир воображения был нестабилен, но я был уверен, что это лишь дело времени и тренировки. Урывая часы от сна, я создавал в уме сферы, пирамиды, кубы и компоновал их в различных вариациях и затем, крутил полученное объемное тело перед своим мысленным взором. Работать с геометрическим фигурами мне было легче, чем с более сложными объектами, например цветами, образами животных или людей. Но я не собирался отступать. В общем, свободного времени у меня не было: школа, тренировки, да и матери по дому нужно было помогать, отец бывал дома только в выходные, и то не всегда.

Глава 4. Кольцо Химеры

Часть 2. Хранилище вне времени

Прошла половина октября. На двадцатое, в субботу, я наметил поход к Химере и спуск в ущелье. У отца всю неделю в части будут ученья, мать уйдет на дежурство, ну а Ярослав в выходные днем пропадал в ДК на репетиции ансамбля, а вечера проводил с Викой. Я вытащил альпинистское снаряжение и стал аккуратно укладывать его в рюкзак. В пятницу и в субботу по вечерам я занимался в спортивной секции. А с утра в воскресенье мы с Марком отправлялись за тридцать километров к высокому скалистому обрыву, где упражнялись в скалолазании. Маркел, которого я привык уважительно называть Наставником, приобрел мощный горный мотоцикл. На нем мы быстро добирались до места, используя в лесу еле заметные тропинки, а местами – и по бездорожью. Северные леса редкие, без подлеска, а там, где растут сосны, нет даже кустов. Маркел заставлял меня тренироваться весь день с небольшими перерывами на отдых. Первую половину дня он проводил со мной на скале, а затем ловил рыбу в небольшом озерце неподалеку и варил уху. Мне же разрешал приложиться к ухе только ближе к вечеру, после окончания тренировки, мотивируя это тем, что с полным животом лазать по скалам тяжело. К тому же, говорил он, ты должен привыкать обходиться длительное время без еды, поэтому мне весь день приходилось поститься. В последние дни я стал замечать, что моя прожорливость уменьшилась, я ел гораздо меньше и спокойно мог голодать сутки, а то и двое. Видимо организм адаптировался к новым нагрузкам. Я окреп, увеличилась выносливость, стали сильными пальцы, я мог передвигаться по скале с помощью одних рук, но пока недолго. Три месяца летних тренировок давали себя знать, но чтобы сравняться с Маркелом, нужно было еще тренироваться и тренироваться. Кроме того я обнаружил, что на освоение новых приемов и упражнений у меня уходит времени в два раза меньше, чем у остальных ребят. Как будто все, чему меня обучал Марк, я уже когда-то знал, но забыл, а по мере занятий тело вспоминало утраченные навыки. Сложив рюкзак, я отнес его в кладовку рядом с комнатой, выключил свет и растянулся на диване отдохнуть. За окном завывал ветер. Он гнал по небу редкие облака, которые временами закрывали обгрызенный лунный диск. От этого по стенам комнаты метались призрачные тени, напомнившие мне о встрече с инопланетянами, которые в нашем мире воспринимались не более, чем призраки. Вспомнил я и о разговоре с Марком на эту тему.

Когда я рассказал о ночной встрече над ущельем Наставнику, так я в последнее время привык называть Маркела про себя, он попросил описать инопланетян подробнее.

– По описанию они походят на арктурианцев, – подумав, сказал Марк. Это существа ростом от двух с половиной до трех метров, невидимые в нашей трехмерной реальности. Они присутствуют на планете в небольшом количестве как наблюдатели. Обозначение представителей их расы как 'арктурианцы' – производное от названия солнечной системы, где они обитают. На нашем небе она смотрится как довольно крупная звезда, это Арктур. У арктурианцев есть на земле три базы. Они не вмешиваются в человеческие дела, потому что существуют на более высоком уровне мироздания и имеют тела иной плотности. Странно, что ты их увидел! Значит, тебе все-таки удалось изменить настройку видения?

– Наверное, с перепугу, – ответил я, – я заметил движение на периферии зрения и испугался.

– Арктурианцы не опасны, но что они делали около ущелья? Странно! – пожал плечами тренер. Я поспешил перевести разговор на альпинистскую тему, мне не хотелось показывать место, столь притягательное для меня, Наставнику, до тех пор, пока не обследую его. Если я в октябре там ничего не найду, тогда придется привлечь к поиску Маркела. Мои мысли вернулись к предстоящей 'экспедиции' к Химере, мысленно я еще раз перебрал снаряжение, вроде ничего не забыл. Я зевнул, пора спать. Завтра понедельник, рано вставать: занятия в школе были в первую смену.

То ли потому, что я перед засыпанием думал о Химере, то ли, по какому другому поводу, ночью она мне приснилась. Я стоял рядом с ней у края обрыва. Стояла глубокая тихая ночь, высоко в небе висел серп Луны, внизу серебрилась речка. Почему-то во сне я всегда оказывался здесь ночью, впрочем, этот факт меня не удивил. Я посмотрел на Химеру, она преобразилась. В дневной реальности это был всего лишь скальный выступ над обрывом в ущелье, похожий на гротескное изображение какого-то доисторического животного. Сейчас же Химера представляла собой отлично выполненную статую, изображавшую большую собаку с крыльями, как у грифона. Я с любопытством стал ее разглядывать. При лунном освещении она казалась черно-голубой, словно была сделано изо льда. Глаза, выполненные из сапфиров, отражая свет звезд, горели синим пламенем. Я проследил за направлением ее взгляда. Она смотрела на созвездие Ориона, в поясе которого сверкали три звезды в ряд. Ниже и левее Ориона висела крупная голубая звезда Сириус.

'Звезда фараонов, халдеев и магов, о, Сириус… ', – вспомнил я начало стихотворения, когда-то давно прочитанного и застрявшего в памяти. Полюбовавшись на звездное небо, я попытался вспомнить, что меня сюда привело. Я был уверен, что мне нужно сделать или найти здесь что-то очень важное, но что, никак не мог вспомнить. Знание ускользало от меня, пряталось в глубине памяти, что вызывало беспокойство и тревогу. Скрипящий звук нарушил тишину. Повернувшись к Химере, я с ужасом увидел, что статуя зашевелилась и стала приподниматься. По ней пошли трещины. Верхняя оболочка осыпалась тонкими каменными пластинками и пылью.

Рядом со мной стояла большая собака, с пылающим синим взглядом. Ее густая длинная шерсть переливалась голубыми сполохами в свете Луны. Как и в прошлом сне, она, лишь мельком взглянув на меня, расправила орлиные крылья и взлетела над ущельем. Вскоре ее силуэт растворился в ночном небе. Но в этом сне было еще кое-что: на том месте, где она лежала окаменевшая, я увидел большой золотой ключ, очень похожий на тот, которым Буратино открыл дверцу в волшебную страну. Я нагнулся и поднял его. Ключ оказался таким холодным, что кисть руки моментально заледенела и покрылась инеем. Я попытался разжать пальцы, но не смог, ключ словно примерз к ладони. Холод быстро распространился до плеча. Я с ужасом подумал, что сейчас превращусь в ледяную статую, вместо улетевшей собаки. Собрав всю волю в кулак, я сконцентрировался и активировал огонь солнечного сплетения. Затем ток энергии направил в оледеневшую руку, горячая волна прокатилась до запястья, скованность пальцев исчезла. Ключ выпал из моих разжавшихся пальцев и стал погружаться в землю, словно она потеряла твердость и превратилась в жидкую грязь. Через несколько секунд ключ исчез в ее недрах, и земля сомкнулась над ним. А я, наконец, вспомнил, зачем я оказался здесь.

Мне нужен был этот ключ! А нашел его, но не смог удержать, теперь он потерян для меня. Но зачем он мне был нужен, я так и не вспомнил. Рука, в которой я держал ключ, все еще была онемевшей, а ладонь время от времени пронзала колющая боль, будто в нее вонзали ледяную иглу.